Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями] - Сергей Беляев

— Разве мы испытываем нужду в угле? — спросил я.

— Может наступить такое время, Сэм, что нам будет дорога каждая пылинка его, — ответил Добби.

— Чего же вы хотите?

— Сначала я сам проверю, что делается в шахте. Потом приглашу экспертов. Я настою, чтобы мне сдали в аренду эти места. И может оказаться, что дело будет не бесприбыльным.

— О, мистер Добби! — покачал я головой. — Дело серьезное…

— А вы как думали? — усмехнулся он. — Ладно… Надо спуститься и взглянуть. А уж вечером мы порасскажем нашему Мигли таких страстей! Вы только вообразите, как он примется ахать! Ну, держите веревку крепче. Если я дерну снизу два раза, то помогайте мне выкарабкиваться обратно.

Другой конец веревки мы заблаговременно привязали к железному стержню, торчавшему из земли.

— До свиданья, Сэм, — весело сказал Добби, спуская ноги в шахту. — Хм… знаете, здесь очень удобные ступени.

Голова Добби скрылась. Я осторожно разматывал веревку. Добби спустился на всю ее длину, и веревка теперь спокойно лежала на краю. Заглянув вниз, я увидел, как крохотный огонек двигался в кромешной тьме.

— Алло! — крикнул я в волнении.

В ответ веревка дернулась один раз. «Слышит», — подумал я. Потом веревка очень долго была неподвижна. Это встревожило меня. В шахте мог оказаться угольный газ, тогда Добби грозила опасность задохнуться. К моей радости веревка, наконец, задвигалась. Я принялся выбирать ее, чувствуя тяжесть Добби. Когда показалось его лицо, оно было чернее, чем у негритоса. Какой-то чумазый трубочист, а не Добби.

— Не усердствуйте, Сэм, — пробормотал он, сплевывая черную слюну. — Вы так тянули, что я еле поспевал. — Я боялся за вас, сэр.

Добби вылез и сел на землю. Грязный пот ручьями стекал по его щекам. Он с наслаждением дышал свежим воздухом.

— Замечательно, Сэм, — улыбнулся он, блестя зубами. — Там сталактитовые пещеры невыразимой красоты… Ну, давайте завтракать, дружище…

Он развернул пакет с сандвичами и выругался.

— Хм… Вот досада!

— Что случилось, сэр? — спросил я.

— Хм… Пустяки! Я обронил мою трубку. А все-таки жаль. Но я достану ее завтра.

Он задумчиво принялся жевать сандвич с ветчиной.

— Расскажите о сталактитовой пещере, сэр, — попросил я.

— Не поддается описанию, Сэм. Все блестит, как драгоценные камни. Но я шучу. На самом же деле, кажется, там угля еще достаточно.

Сандвичи были съедены.

— Хорошо бы покурить, Сэм, — пробормотал Добби и добавил с досадой: — Ах, трубка! Сэм, сейчас вы спустите меня опять вниз.

Безотчетный порыв молодости заставил меня сказать:

— Позвольте это сделать мне.

Но Добби подошел к краю и показал пальцем в колодец:

— Туда? Нет, друг. Видно, моя судьба сегодня получать двойное удовольствие. Да и зачем вам пачкаться в угле?

Но я настаивал. Во мне вспыхнули ребячьи мечтания о тайнах Длинного Хобота, и я с таким жаром умолял Добби, что чуть было не свалился в пропасть.

Добби решительно махнул рукой.

— Спускайте меня и не хнычьте.

Но я вцепился в Добби и умолял, придумывая тысячи доводов, что именно мне следует извлечь из Хобота трубку. Добби, наконец, смягчился.

— Вам хочется полюбоваться на сталактиты? Да их же там нет. Я пошутил. А впрочем, спускайтесь, вспоминайте свои ребячьи проказы. Но только не глубоко, не на всю длину веревки.

Он говорил дружелюбно и развязывал узел веревки у себя на животе.

— Слушайте внимательно, Сэм. Сначала пойдут выступы на стенах вроде ступеней. По ним спускайтесь медленно и осторожно.

— Да я умею лазать по шахтам! — весело отозвался я. Добби сдвинул густые брови.

— Не перебивайте. Это очень дурная манера, когда перебивают старших. Через пять-десять ярдов попадется площадка, слеза будет лестница. Но не становитесь на нее: все ступеньки сгнили. Советую не спускаться ниже и тотчас же подниматься. Если трубки там нет, не ищите ее.

— А пещера?

— Да нет же никакой пещеры! Когда приедут эксперты, тогда лазайте с ними сколько угодно. А пока будьте осторожны.

Давая мне наставления, Добби обернул веревку вокруг моей талии и завязал сзади.

— Кажется, крепко получилось, что-то вроде морского узла — не развяжется. Повторяю: опускайтесь до площадки и давайте сигнал — я вас вытащу.

— Фонарь, сэр?

— Хм… Да.

Добби прикрепил мне «Эмми» на грудь. Я попробовал кнопку зажигания — фонарь был в исправности.

— Вы бы сняли фляжку, Сэм, — заметил Добби, когда я спустил ногу в шахту.

— Она не мешает мне, сэр.

— Спускайтесь, Держу, — сказал Добби, готовясь распускать веревку вслед за мною.

— Благодарю вас, — успел сказать я, ощупывая ногами выступ на стенке Хобота, и начал спуск.

— Прекрасно, Сэм, — услыхал я сверху ободряющий голос Добби. — Смотрите вниз, на ступеньки.

Я включил свет. Хобот оказался совсем не страшным. Света «Эмми» было достаточно, чтобы ориентироваться. В путешествии не было ничего необычного. По позабытой привычке я считал выступы, чтобы увереннее подниматься обратно. Внизу с писком пролетали летучие мыши. После шестнадцатого выступа нога моя уперлась в сравнительно широкую площадку. Полуистлевшие скелеты птиц валялись на краю ее. Кажется, совы пробовали вить гнезда в этом укромном местечке. Я поднял голову. Вверху голубовато-серым лоскутом приветливо светилось небо, а внизу, под площадкой, чернела пропасть. Ближе к стене я увидал свежие следы бутсов Добби и его трубку. Я поднял ее и сунул в карман. Добби, конечно, спускался ниже. Мне очень не хотелось давать сигнал возвращения.

Полуразрушенные, не внушавшие доверия деревянные перемычки вели вниз. Выбрав надежный уступ скалы, я сполз с площадки, повис на руках и нащупал ногою точку опоры. Спуск предстоял трудный. Ствол шахты расширялся, и я по одной из стенок сползал все ниже и ниже, держась ногами и руками за выступы. Я забыл обо всем, даже о страхе. Чувство наивной гордости наполняло мое сердце. «Вот я и в Длинном Хоботе, — подумалось мне. — Пусть теперь Эд не важничает. Это не колодец у леса Патрика». Тот колодец был неглубок, мы там, бывало, ловили летучих мышей и пугали ими девчонок.

Мне захотелось послать приветственный сигнал Добби, и я схватился за веревку. Вернее сказать, я хотел схватиться и думал, что схватился. Мне оставалось только раскрыть рот от изумления, потому что на самом-то деле веревка с тихим шуршаньем, как джирра, уже ползла вверх.

На кепи мне сыпалась пыль и всякая дрянь. Веревка исчезла. Хотел я хлопнуть себя по глупому лбу, но руки были заняты: я висел на них.